Аквариум - Страница 40

14

И опять прыжки. «Капитан Суворов. Этот парашют я укладывал сам». Операция первая. Закрепили вершину купола «этот парашют я укладывал сам». Готовы? Попрыгали. Вперед. Вперед. «Генерал-майор Кравцов. Этот парашют я укладывал сам». Я долго тупо смотрю на расписку моего соседа, который закончил укладку. Что-то в этой надписи мне непонятно. Что-то не так. Но тупые мозги у меня. Недосып. Я мучительно напрягаю свое сознание, и вдруг меня озаряет:

— Товарищ генерал!

— Тихо, не шуми. Да, Витя. Да. — И он смеется. — Только не шуми. Я уже 32 часа как генерал. Ты первый сообразил.

— Поздравляю вас…

— Спасибо.

— Много вам звезд…

— Да не шуми ты. Пить потом будем. Не время сейчас. Ах, черт. Замотался я совсем. Ты-то свой парашют уложил?

— Оба, товарищ генерал.

— Сдай их оба.

— Есть сдать. — И, предчувствуя что-то, вопреки уставам, я лишний вопрос задал: — Я не прыгаю сегодня?

— Ты никогда больше прыгать не будешь.

— Ясно. — Хотя ничего мне не ясно.

— Вызывают тебя в Киев. А там, наверное, в Москву.

— Есть.

— О вызове ни с кем не болтать. При оформлении документов в строевом отделе скажешь, что вызов из 10-го главного управления Генерального штаба.

— Есть, — рявкнул я.

— Тогда до свидания, капитан. И успехов тебе.

15

— Капитан, есть предварительное решение Генерального штаба забросить тебя в тыл противника для выполнения особого задания, — незнакомый генерал измерил меня тяжелым взглядом. — Сколько времени надо на подготовку?

— Три минуты, товарищ генерал.

— Почему не пять? — Он впервые улыбнулся.

— Мне только в туалет сбегать, три минуты достаточно. — И, понимая, что мою шутку он может не оценить, я добавил: — Всю ночь меня сюда в автобусе везли, там никакой возможности не было.

— Николай Герасимович, — обратился генерал к кому-то, — проводите капитана.

Через две с половиной минуты я вновь стоял перед генералом.

— Теперь готов?

— Готов, товарищ генерал.

— Куда угодно?

— В огонь и в воду, товарищ генерал.

— И тебя не интересует — куда?

— Интересует, товарищ генерал.

— Если бы мы решили тебя готовить к выполнению задачи очень долго. Например, пять лет. Как бы ты отнесся к этому?

— Положительно.

— Почему?

— Это означает, что задание будет действительно серьезным. Это мне подходит.

— Что ты, капитан, знаешь о Десятом главном управлении Генерального штаба?

— Оно осуществляет поставки вооружения всем, кто борется за свободу, готовит командиров для национально-освободительных движений, направляет военных советников в Азию, Африку, на Кубу…

— Как бы ты отнесся к предложению стать офицером Десятого главного управления?

— Это была бы высшая честь для меня.

— Десятое главное управление направляет советников в страны с жарким влажным и с жарким сухим климатом. Что бы ты предпочел?

— Жаркий влажный.

— Почему?

— Это Вьетнам, Камбоджа, Лаос. Там воюют. А в жарком сухом сейчас прекращение огня…

— Ты ошибаешься, капитан. Воюют всегда и везде. Перемирия никогда нигде нет и не будет. Война идет постоянно. Открытая война иногда прерывается, но тайная никогда. Мы рассматриваем вопрос об отправке тебя на войну. На тайную войну.

— В КГБ?

— Нет.

— Разве бывает тайная война без участия КГБ?

— Бывает.

— И эту войну ведет Десятое главное управление?

— Нет, ее ведет Второе главное управление Генерального штаба — ГРУ. Для прикрытия своего существования ГРУ использует разные организации, в том числе и Десятое главное управление. Тебя, капитан, мы отправим на экзамены в тайную академию ГРУ, но все будет организовано так, как будто ты становишься военным советником. Десятое главное управление — это твое прикрытие. Все документы будут оформляться только в Десятом главном управлении. Это управление вызовет тебя в Москву, а там мы тайно заберем тебя к себе сдавать экзамены…

— А если я экзаменов не сдам?

Он брезгливо фыркнул:

— Тогда мы тебя и вправду отдадим в Десятое главное управление, и ты действительно станешь военным советником. Они тебя возьмут, ты им нравишься. Но ты и нам нравишься. Мы уверены, что ты наши экзамены сдашь, иначе мы бы с тобой сейчас не беседовали.

— Все ясно, товарищ генерал.

— А коль так, необходимо выполнить некоторые формальности.

Он извлек из сейфа хрустящий, как новенький червонец, лист бумаги с гербом и грифом «Совершенно секретно».

— Прочитай и подпиши.

На листе двенадцать коротких пунктов. Каждый начинается словом «запрещается» и завершается грозным предупреждением: «карается высшей мерой наказания». А заключение гласит: «Попытка разглашения данного документа или любой его части карается высшей мерой наказания».

— Готов?

Вместо ответа я только кивнул. Он придвинул мне ручку. Я подписал, и лист исчез в недрах сейфа.

— До встречи в Москве, капитан.

16

Сдав дела совсем молоденькому старшему лейтенанту, я предстал перед своим теперь уже бывшим командиром:

— Товарищ генерал, капитан Суворов. Представляюсь по случаю перевода в Десятое главное управление Генерального штаба.

— Садись.

Сел.

Он долго смотрит мне в лицо. Я выдерживаю его пристальный взгляд. Он подтянут и строг, и он не улыбается мне.

— Ты, Виктор, идешь на серьезное дело. Тебя забирают в Десятку, но я думаю, это только прикрытие. Мне кажется, что тебя заберут куда-то выше. Может быть, даже в ГРУ. В Аквариум. Просто они не имеют права об этом говорить. Но вспомни мои слова — приедешь в Десятое главное, а тебя заберут в другое место. Наверное, так оно и будет. Если мой анализ происходящего правильный, то тебя ждут очень серьезные экзамены. Если ты хочешь их пройти, то будь самим собой всегда. В тебе есть что-то преступное, что-то порочное, но не пытайся скрывать этого.